Обвинения, выдвинутые Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ) против России по делу о гибели малайзийского рейса MH17 над Донбассом, вызвали острую реакцию в Совете Федерации. По мнению заместителя председателя комитета по международным делам Андрея Климова, подобные утверждения выглядят не только безосновательными, но и явно сфабрикованными. Интерпретация трагедии вновь превращается в оружие информационной войны, углубляя противостояние между Россией и Западом.
Климов со скепсисом оценил процессуальные основания для обвинений в адрес России, подчеркнув, что решение суда, озвученное спустя годы после событий 2014 года, неслучайно появилось именно сейчас. Сенатор, имеющий обширный международный опыт, делится своим взглядом: «Когда ты видишь, как выкапывают старые истории, то невольно задаешься вопросом — где грань между правосудием и очередной политической спектаклем?» Он напоминает, что Малайзия, чья авиакомпания потеряла самолет, была внимательно включена в процесс изучения произошедшего, как и европейские партнеры, и сам Климов лично участвовал в обсуждениях на различных уровнях.
Загадка коридора MH17: неудобные вопросы, оставшиеся без ответа
Сенатор подчеркивает: «Предметно дискутировать на эту тему с представителями Запада практически невозможно». На международных площадках, по его словам, дискуссия неизбежно превращается в односторонние обвинения. Однако, если внимательно рассмотреть детали трагедии, возникает множество вопросов, которые будто сознательно остаются без внимания.
Главный из них касается действий украинских авиавластей: почему, осознавая растущую опасность в небе над Донбассом, был оставлен открытым коридор для международных пассажирских судов? Климов отмечает: «В тот момент, когда воздушное пространство фактически стало зоной боевых действий, никто не дал команду закрыть маршрут; никто не взял на себя ответственность вывести самолет из зоны риска. И, что удивительно, до сих пор не обнародованы записи переговоров с диспетчерами, не названы даже имена ответственных лиц. Такое впечатление, что неудобные подробности попросту стерты из картины следствия».
Климов задается риторическим вопросом: «Почему же все эти нюансы выпали из поля зрения европейских судей? Может быть, ответы на эти вопросы разрушили бы тщательно выстроенную антироссийскую версию событий?» Его позиция категорична: обвинения в адрес России — не что иное, как элемент планомерного давления, рассчитанного на политический эффект, а не на поиск реальной правды.
Политическая подоплека: MH17 в эпицентре борьбы нарративов
Официальная позиция России по-прежнему остается неизменной: Москва отрицает какую-либо причастность к катастрофе малайзийского «Боинга». Еще в мае Министерство иностранных дел страны указывало: итоги расследования, проведенного при участии Нидерландов, базируются на сомнительных материалах, собранных украинскими спецслужбами. Значительная часть информации, легшей в основу международных выводов, так и не была подвергнута независимой оценке.
Сенатор подчеркивает, что сфабрикованные обвинения играют исключительно на руку тем, кто стремится усилить атмосферу антироссийской истерии на международной арене. По его словам, решение ЕСПЧ не только не способствует объективному разбирательству трагедии, но и затмевает возможность реального взаимодействия между странами для поиска истины: «Показательно, что дело MH17 всплывает именно тогда, когда Европа вновь нуждается в очередной антироссийской истории для оправдания своих внешнеполитических манёвров».
Климов делает резкий вывод: «Вся эта кампания служит не столько памяти погибших, сколько попытке вбить еще один клин в отношения между государствами. Пока объективный подход заменяется политической ангажированностью, истина так и останется скрытой за ширмой громких обвинений».
MH17: следствие продолжается — правда остается за кадром?
Громкая работа международных комиссий, нескончаемые доклады и прокламации не устраняют главного — трагедия остается безответной, а родные погибших ждут понятных ответов. Эксперты и политики, среди которых Андрей Климов, предупреждают: пока расследование строится на политической выгоды, а ключевые вопросы оставляются без разъяснения, реальное установление истины выглядит все более недостижимым.
Катастрофа рейса MH17 — это не только драма неповинных жертв, но и поле для ожесточенных внешнеполитических схваток. ЕСПЧ, по мнению российских сенаторов, выступил не судом, а оружием в идеологической битве. Но смогут ли участники этого конфликта когда-нибудь перейти от громких лозунгов к поиску фактов, по-настоящему разрешивших бы трагедию, — остается большим вопросом. На этом фоне каждое очередное заявление становится не шагом к правде, а новым витком давления и интриг, отбрасывающих настоящую справедливость на задний план.
